Неточные совпадения
Голос у него
сорвался, регент кашлянул, вызывающе взглянул на Клима и продолжал...
На высоких нотах
голос Ловцова
срывался, всхрапывал. Стоял этот мужик «фертом», сунув ладони рук за опояску, за шаль, отведя локти в сторону. Волосы на лице его неприглядно шевелились, точно росли, пристальный взгляд раздражал Самгина.
— Замечательно Туробоев рассказывал о попишке этом, о Гапошке.
Сорвался поп, дурак, не по
голосу ноту взял. Не тех поднял на ноги…
И она хотела что-то сказать, но ничего не сказала, протянула ему руку, но рука, не коснувшись его руки, упала; хотела было также сказать: «прощай», но
голос у ней на половине слова
сорвался и взял фальшивую ноту; лицо исказилось судорогой; она положила руку и голову ему на плечо и зарыдала. У ней как будто вырвали оружие из рук. Умница пропала — явилась просто женщина, беззащитная против горя.
От города до монастыря было не более версты с небольшим. Алеша спешно пошел по пустынной в этот час дороге. Почти уже стала ночь, в тридцати шагах трудно уже было различать предметы. На половине дороги приходился перекресток. На перекрестке, под уединенною ракитой, завиделась какая-то фигура. Только что Алеша вступил на перекресток, как фигура
сорвалась с места, бросилась на него и неистовым
голосом прокричала...
Потом вдруг как-то
сорвался с
голоса, замолчал, поглядел на всех и тихонько, виновато ушел, склонив голову. Люди усмехались, сконфуженно переглядываясь, бабушка отодвинулась глубоко на печь, в тень, и тяжко вздыхала там.
Минуты ожидания длились довольно томительно. Сначала где-то вдали хлопнула дверь — и все смолкло, потом кто-то стремглав пробежал по коридору — и опять воцарилось безмолвие минут на десять. Наконец, вдруг все двери точно
сорвались с петель, словно волна какая-то шла; началось всеобщее хлопанье и угорелая беготня, послышались
голоса, то громкие, то осторожные, отдававшие различные приказания.
— Каламбуры сороковых годов! — послышался чей-то, весьма, впрочем, скромный,
голос, но вслед за ним всё точно
сорвалось; зашумели и загалдели.
— Тише, братцы, — сказал Ларионыч и, тоже бросив работу, подошел к столу Ситанова, за которым я читал. Поэма волновала меня мучительно и сладко, у меня
срывался голос, я плохо видел строки стихов, слезы навертывались на глаза. Но еще более волновало глухое, осторожное движение в мастерской, вся она тяжело ворочалась, и точно магнит тянул людей ко мне. Когда я кончил первую часть, почти все стояли вокруг стола, тесно прислонившись друг к другу, обнявшись, хмурясь и улыбаясь.
Жихарев весь дергался в непонятном возбуждении, его удивительные брови ходят по лбу вверх и вниз,
голос у него
срывается, и пальцы играют на невидимых гуслях.
— Да; вот это я… это я! — услышал Варнава
голос почтмейстера и, ничего не соображая в эту минуту, кроме необходимости бежать, быстро
сорвался с дивана и, отыскав выходную дверь, выскочил в одном белье на улицу.
Но
голос у него
сорвался, как у молодого петуха, и он крикнул...
В сумраке вечера, в мутной мгле падающего снега
голоса звучали глухо, слова падали на голову, точно камни; появлялись и исчезали дома, люди; казалось, что город
сорвался с места и поплыл куда-то, покачиваясь и воя.
Засмеялись комары тонкими
голосами и бросились на медведя уже всем войском. Пищат, кружатся, лезут… Отбивался, отбивался Миша, проглотил нечаянно штук сто комариного войска, закашлялся да как
сорвется с сука, точно мешок… Однако поднялся, почесал ушибленный бок и говорит...
Но ответа опять не последовало, зато показалось ему, что эта белая и чуть различаемая фигура еще ближе к нему придвинулась. Затем произошло нечто странное: что-то вдруг в нем как бы
сорвалось, точь-в-точь как давеча, и он закричал из всех сил самым нелепым, бешеным
голосом, задыхаясь чуть не на каждом слове...
— Убир-райтесь вы к черту, — завопил вдруг не своим
голосом Вельчанинов, точно как бы что
сорвалось в нем, — убир-райтесь с вашею подпольною дрянью, сам вы подпольная дрянь — пугать меня вздумал — мучитель ребенка, — низкий человек, — подлец, подлец, подлец! — выкрикивал он, себя не помня и задыхаясь на каждом слове.
— Подле… — хотел зареветь Гарвей, но
голос его
сорвался.
Аян вспыхнул и побледнел. Сумасшедший! В лице его пробежала судорога страдания. Но он оправился прежде, чем девушка протянула руку, как бы приглашая его успокоиться. Когда он стал говорить далее,
голос его
сорвался несколько раз прежде, чем он произнес дюжину слов.
В одном месте на очень высоком и крутом спуске Никанор осторожно спустил лошадей до половины горы, но с половины лошади вдруг
сорвались и со страшного быстротой понесли вниз; он вздрогнул, поднял локти и закричал диким, неистовым
голосом, какого я раньше никогда у него не слышал...
В это время мой взгляд упал на лицо Игнатовича, безмолвно сидевшего на скамье у стола с совершенно помертвевшим лицом, и мне стало вдруг как-то жутко.
Голос мой
сорвался…
Голос у него то и дело
срывался с басовых нот на теноровые, простые слова его речи как-то сами собой, без усилий со стороны слушателей, одно за другим плотно укладывались в их памяти. Светлые глаза его горели, и весь он был пропитан пылом своей молодой страсти к делу.
Я прямо подошел и сел подле на стул, вплоть, как помешанный. Она быстро на меня посмотрела, как бы испугавшись: я взял ее за руку и не помню, что сказал ей, то есть хотел сказать, потому что я даже и не мог говорить правильно.
Голос мой
срывался и не слушался. Да я и не знал, что сказать, а только задыхался.
— Я в Думу эту верил, — медленно и как бы поверяя себя, продолжал старик, — я и третий раз
голос подавал, за богатых, конечно, ну да! В то время я ещё был с миром связан, избу имел, землю, пчельник, а теперь вот
сорвался с глузду и — как перо на ветру. Ведь в деревне-то и богатым жизнь — одна маета, я полагал, что они насчёт правов — насчёт воли то есть — не забудут, а они… да ну их в болото и с Думой! Дело лежит глубже, это ясно всякому, кто не слеп… Я тебе говорю: мужик думает, и надо ему в этом помочь.
Нас догоняют верховые, скачут они во тьме и для храбрости ревут разными
голосами, стараются спугнуть ночные страхи. Чёрные кусты по бокам дороги тоже к мельнице клонятся, словно
сорвались с корней и лени над землей; над ними тесной толпой несутся тучи. Вся ночь встрепенулась, как огромная птица, и, широко и пугливо махая крыльями, будит окрест всё живое, обнимает, влечёт с собою туда, где безумный человек нарушил жизнь.
Блохин (поет страшно фальшивым
голосом). «Вдали тебя я обездолен, Москва, Москва, родимая страна. Там блещут в лесе коло…» (
Срывается.)
Но, когда за перегородкой, у хозяйки, он услыхал низкий
голос Наташи, он, подхваченный неведомой силой,
сорвался с места и развязно вошел в комнату.
— Ну, что? — предательски
срывается мой
голос.
— А может, бог даст, и разыщут. Мичман Лопатин башковатый человек и знает, где искать… А Артемьев, небось, не дурак — не станет против волны плыть… Он лег себе на спину, да и ждет помоги с корвета. Знает, что свои не оставят… А как увидит баркас,
голосом крикнет или какой знак подаст… Тоже у нас вот на «Кобчике» один матросик
сорвался и на ходу упал… Так волна куда сильнее была, а вызволил господь — спасли. И акул-рыба не съела! Вот видишь ли, матросик. А ты говоришь: не найдут. Еще как ловко найдут!
— Дети, — говорила горбунья, и нервный
голос ее вздрагивал и
срывался каждый миг, — дети, я боюсь допустить мысль, я боюсь поверить тому предположению, которое высказала сейчас Павла Артемьевна.
Чуть живая от волнения Васса, едва держась на ногах, выступила вперед… Пошатываясь на подгибающихся коленях, словно лунатик, не видя ничего перед глазами, прошла она на середину столовой и, обведя затуманенным волнением взором столы приюток, дрожащим, звонким
голосом, далеко слышным по всей столовой, проговорила,
срываясь на каждом слове...
До сих пор Магнус почти не выходил из тона иронии и мягкой насмешки: мое замечание вдруг переродило его. Он побледнел, его большие белые руки судорожно забегали по телу, как бы отыскивая оружие, и все лицо стало угрожающим и немного страшным. Словно боясь силы собственного
голоса, он понизил его почти до шепота; словно боясь, что слова
сорвутся и побегут сами, он старательно ровнял их.
Голос Сергея Андреевича
сорвался. Он махнул рукою и отошел к концу террасы.
Вот закончилась песенка, и в чудесном освещенном саду Сильвии я начинаю свой монолог. Мне кажется, что я говорю очень скверно, отвратительно, невозможно. И
голос у меня дрожит и
срывается поминутно. И руками я размахиваю чересчур много, изображая уличного певца, мальчишку…
Сережа стал похож на отца, волосы его темнели, он смотрел почти юношей;
голос у него
срывался с низких нот на высокие.